Неточные совпадения
Но злаков на
полях все не прибавлялось, ибо глуповцы от бездействия весело-буйственного
перешли к бездействию мрачному. Напрасно они воздевали руки, напрасно облагали себя поклонами, давали обеты, постились, устраивали процессии — бог не внимал мольбам. Кто-то заикнулся было сказать, что"как-никак, а придется в
поле с сохою выйти", но дерзкого едва не побили каменьями, и в ответ на его предложение утроили усердие.
Мало-помалу он
перешел к убеждению, что если бы распространить Летний сад на все Марсово
поле и даже соединить с дворцовым Михайловским садом, то была бы прекрасная и полезнейшая для города вещь.
У Марфеньки на глазах были слезы. Отчего все изменилось? Отчего Верочка
перешла из старого дома? Где Тит Никоныч? Отчего бабушка не бранит ее, Марфеньку: не сказала даже ни слова за то, что, вместо недели, она пробыла в гостях две? Не любит больше? Отчего Верочка не ходит по-прежнему одна по
полям и роще? Отчего все такие скучные, не говорят друг с другом, не дразнят ее женихом, как дразнили до отъезда? О чем молчат бабушка и Вера? Что сделалось со всем домом?
Он
перешел на другую сторону и, вдыхая влажную свежесть и хлебный запах давно ждавшей дождя земли, смотрел на мимо бегущие сады, леса, желтеющие
поля ржи, зеленые еще полосы овса и черные борозды темно-зеленого цветущего картофеля.
Привалов в эту горячую пору успел отделать вчерне свой флигелек в три окна, куда и
перешел в начале мая; другую половину флигеля пока занимали Телкин и Нагибин. Работа по мельнице приостановилась, пока не были подысканы новые рабочие. Свободное время, которое теперь оставалось у Привалова, он проводил на
полях, присматриваясь к крестьянскому хозяйству на месте.
Но когда опрос
перешел к защитнику, тот, почти и не пробуя опровергать показание, вдруг завел речь о том, что ямщик Тимофей и другой мужик Аким подняли в Мокром, в этот первый кутеж, еще за месяц до ареста, сто рублей в сенях на
полу, оброненные Митей в хмельном виде, и представили их Трифону Борисовичу, а тот дал им за это по рублю.
Из мерзостей, с
поля, загаженного мухами,
перейдем на мою трагедию, тоже на
поле, загаженное мухами, то есть всякою низостью.
Безличность математики, внечеловеческая объективность природы не вызывают этих сторон духа, не будят их; но как только мы касаемся вопросов жизненных, художественных, нравственных, где человек не только наблюдатель и следователь, а вместе с тем и участник, там мы находим физиологический предел, который очень трудно
перейти с прежней кровью и прежним мозгом, не исключив из них следы колыбельных песен, родных
полей и гор, обычаев и всего окружавшего строя.
Мы
перешли в другую комнату. В коридоре понабрались разные лица, вдруг продирается старик итальянец, стародавний эмигрант, бедняк, делавший мороженое, он схватил Гарибальди за
полу, остановил его и, заливаясь слезами, сказал...
При таких тощих урожаях сахалинский хозяин, чтобы быть сытым, должен иметь не менее 4 дес. плодородной земли, ценить свой труд ни во что и ничего не платить работникам; когда же в недалеком будущем однопольная система без пара и удобрения истощит почву и ссыльные «сознают необходимость
перейти к более рациональным приемам обработки
полей и к новой системе севооборота», то земли и труда понадобится еще больше и хлебопашество поневоле будет брошено, как непроизводительное и убыточное.
— Что, сударыня, милая! — возражала жена Саренки. — С лица-то не воду пить, а жизнь пережить — не
поле перейти.
«Девственно-женский ум, — размышлял он, — будет поражен, тогда я овладею ее вниманием и от пустяков, от фокусов я
перейду к тому, что введет ее в центр всемирного познания, где нет ни суеверия, ни предрассудков, где есть только широкое
поле для испытания природы».
Все
переходили по недоделанному
полу в комнату Мари, которая оказалась очень хорошенькой комнатой, довольно большою, с итальянским окном, выходившим на сток двух рек; из него по обе стороны виднелись и суда, и мачты, и паруса, и плашкотный мост, и наконец противоположный берег, на склоне которого размещался монастырь, окаймленный оградою с стоявшими при ней угловыми башнями, крытыми черепицею, далее за оградой кельи и службы, тоже крытые черепицей, и среди их церкви и колокольни с серебряными главами и крестами.
Сорок-то верст отвалять — не
поле перейти.
После этого чайного завтрака все стали расходиться. М-r ле Гран ушел с своим воспитанником упражняться в гимнастике; княгиня велела перенести свое кресло на террасу, причем князь заметил ей, что не ветрено ли там, но княгиня сказала, что ничего — не ветрено. Нетльбет
перешла тоже на террасу, молча села и, с строгим выражением в лице, принялась вышивать бродери. После того князь предложил Калиновичу, если он не устал, пройтись в
поле. Тот изъявил, конечно, согласие.
Сначала они вышли в ржаное
поле, миновав которое, прошли луга, прошли потом и перелесок, так что от усадьбы очутились верстах в трех. Сверх обыкновения князь был молчалив и только по временам показывал на какой-нибудь открывавшийся вид и хвалил его. Калинович соглашался с ним, думая, впрочем, совершенно о другом и почти не видя никакого вида.
Перейдя через один овражек, князь вдруг остановился, подумал немного и обратился к Калиновичу...
Он начал с того, что его начальник получил в наследство в Повенецком уезде пустошь, которую предполагает отдать в приданое за дочерью («гм… вместо одной, пожалуй, две Проплеванных будет!» — мелькнуло у меня в голове); потом
перешел к тому, что сегодня в квартале с утра
полы и образа чистили, а что вчера пани квартальная ездила к портнихе на Слоновую улицу и заказала для дочери «монто».
Когда отряд,
перейдя назад вброд перейденную утром речку, растянулся по кукурузным
полям и лугам, песенники по ротам выступили вперед, и раздались песни.
Они учат человека, что жизнь пережить — не
поле перейти; они заставляют его вникать в смысл его поступков и дают ему некоторые хорошие привычки.
— Ты уж не в первый раз не узнаешь меня, — отвечал старик. — И то сказать: век пережить — не
поле перейти! Когда ты знавал меня, я был еще детина молодой; а теперь насилу ноги волочу, и не годы, приятель, а горе сокрушило меня, грешного.
По мере приближения к жилищу рыбака мальчик заметно обнаруживал менее прыткости; устремив, несколько исподлобья, черные любопытные глаза на кровлю избы и недоверчиво перенося их время от времени на Акима, он следовал, однако ж, за последним и даже старался подойти к нему ближе. Наконец они
перешли ручей и выровнялись за огородом. Заслышав голоса, раздавшиеся на лицевой стороне избы, мальчик подбежал неожиданно к старику и крепко ухватил его за
полу сермяги.
Героем вечера был Пигасов. Рудин уступил ему
поле сражения. Он очень смешил Дарью Михайловну; сперва он рассказывал об одном своем соседе, который, состоя лет тридцать под башмаком жены, до того обабился, что,
переходя однажды, в присутствии Пигасова, мелкую лужицу, занес назад руку и отвел вбок фалды сюртука, как женщины это делают со своими юбками. Потом он обратился к другому помещику, который сначала был масоном, потом меланхоликом, потом желал быть банкиром.
Концерт над стеклянными водами и рощами и парком уже шел к концу, как вдруг произошло нечто, которое прервало его раньше времени. Именно, в Концовке собаки, которым по времени уже следовало бы спать, подняли вдруг невыносимый лай, который постепенно
перешел в общий мучительнейший вой. Вой, разрастаясь, полетел по
полям, и вою вдруг ответил трескучий в миллион голосов концерт лягушек на прудах. Все это было так жутко, что показалось даже на мгновенье, будто померкла таинственная колдовская ночь.
Эта перестрелка быстро
перешла в крупную брань и кончилась тем, что Пушкин с громкими причитаниями удалился с
поля битвы, но не ушел в свой флигель, а сел на приступочке у входных дверей и отсюда отстреливался от наступавшего неприятеля. На крыльце появились Феша и Глаша и громко хохотали над каждой выходкой воинственной мамаши. Пушкин не вынес такого глумления и довольно ядовито прошелся относительно поведения девиц...
Асклипиодот неловкой походкой
перешел через комнату, точно он шел по льду, и поместился на самом кончике стула, продолжая придерживать одной рукой
полы.
Последним упражнением в их номере был
полет с высоты. Шталмейстеры подтянули трапецию на блоках под самый купол цирка вместе с сидящей на ней Генриеттой. Там, на семисаженной высоте, артистка осторожно
перешла на неподвижный турник, почти касаясь головой стекол слухового окна. Арбузов смотрел на нее, с усилием поднимая вверх голову, и думал, что, должно быть, Антонио кажется ей теперь сверху совсем маленьким, и у него от этой мысли закружилась голова.
— А может быть, у вас нет времени? Заняты другой работой? Тогда — и ну их к черту, эти воспоминания. Всего не перепишешь, что было. Как говорится: жизнь пережить — не
поле перейти. Что? Не правду я говорю? Ха-ха-ха!
— Эх, бабы, бабы! — подхватила третья, не прерывавшая еще ни разу молчания. — Ну, что вы ее словами-то закидываете?.. Нешто она разве не знала замужнего житья? Хоть на тебя небось, Домна, было ей время наглядеться, а ты же еще и уговариваешь ее… Эх! Знамая песня: чужую беду руками разведу, а к своей так ума не приложу… век с мужем-то изжить не
поле перейти… она, чай, сама это ведает…
Утвердив на прочных началах общую статистику помешательства,
перейдем снова к частным случаям. В качестве врача я был часто призываем лечить тело там, где следовало лечить душу; невероятно, в каком чаду нелепостей, в каком резком безумии находились все мои пациенты обоих
полов.
Глаза его, ласково глядя поверх очков,
переходили от окон с тюлевыми занавесками к угловому образу, мирно освещенному розовой лампадкой, оттуда на старенькую, купленную по случаю, но прочную мебель зеленого репса, потом на блестящий восковым глянцем
пол и на мохнатый, сшитый из пестрых кусочков ковер, работы самого Ивана Вианорыча.
— Дорогая ты моя Тáнюшка, — молвила на то Марья Гавриловна. — Жизнь пережить — не
поле перейти; счастье с несчастьем, что вёдро с ненастьем, живут переменчиво. Над судьбою своей призадумалась я: зачастую ведь случается, Танюшка, что где чается радостно, там встретится горестно… Спознала я, будучи замужем, какая есть на свете жизнь — горе-горькая… Как знать, что́ впереди?.. Как судьбу узнать?
Павла о том, что «во Христе Иисусе не имеет силы ни мужской, ни женский
пол» [Неточная цитата из Послания к Галатам (3:28).] в их человеческой поляризации, каковая здесь
переходит за эти пределы.
Душа становится расположенной
перейти к сумеречному и грезящему полу-бытию, полу-жизни.
Энергия
пола из рождающей может
переходить в творящую и делаться творческой духовной силой.
Творчество, несомненно, связано с энергией
пола, связано с первоисточником творческой энергии, может
перейти в другие формы энергии, подобно тому как движение
переходит в теплоту.
Солнечные пятна были на
полу, потом
перешли на прилавок, на стену и совсем исчезли; значит, солнце уже склонилось за полдень.
Пришло в движение колесо того сложного механизма, который называется почтой, и письмо поплыло мимо лесов,
полей и городов,
переходя из рук в руки, но неуклонно стремясь к своей цели.
Прежняя глинистая почва, при первом дожде превращающаяся в какой-то липкий кисель,
переходит в не менее утомительный для пешехода сыпучий песок; вместо прежних гладких
полей и лугов, по которым, как островки, были разбросаны там и сям небольшие рощицы, взорам путника представляется громадная пойма, а за ней синеют обширные сосновые леса, потомки тех лесов, которые в прошлом столетии сплошной непроходимой грядой тянулись далеко за Кимжу и наконец сливались с когда-то знаменитыми лесами Муромскими.
И опять его потянуло внутрь. Он
перешел улицу, нырнул в калитку мимо того же дворника и обошел кругом по тротуару всю площадь двора. Что-то особенно притягательное для него было в этой внутренности дома Калакуцкого. Ни на один миг не всплыла перед ним мертвая голова с запекшейся раной, пистолет на
полу, письмо танцовщице. Подрядчик не существовал для него. Не думал он и о возможности такой смерти. Мало ли сколько жадных аферистов! Туда им и дорога!.. Свою жизнь нельзя так отдавать… Она дорого стоит.
— Говорит, что любит. Только что же из этого? Нам не с руки, мы разных господ. Думала было, что их сиятельство возьмет замуж нашу княжну и я
перейду с ними. Тогда бы… Да не дал Господь жизни их сиятельству, царство им небесное, — тихо заговорила
Поля и при последних словах перекрестилась.
Мужик-сказочник первый вскочил с
пола и выкатился кубарем из комнаты, за ним выскочили нищенки, богадельницы-приживалки, с быстротою положительно для их лет и немощей изумительною. Фелицата тоже убралась из спальни. Глафира Петровна
перешла в соседнюю комнату, служившую для нее уборной и уже резко отличавшуюся от спальни убранством, в котором чувствовался комфорт и чистота.
Предполагалось затем соединить все три армии,
перейти Дунай и там, на
полях Болгарии или за Балканами, нанести туркам решительный удар и предписать условия мира.
Как по пушному ковру шли по
полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда
переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул всё будущее сражение справа налево (со стороны русских), и перенес его в
поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это
поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем вся кое другое
поле в России) и на этом
поле произошло всё сражение 26-го числа.
И впервые за эти года я с счастливой улыбкой заснул на каменном
полу темного карцера, в сознании, что план мой увенчался полным успехом,
перейдя из области почти что чудачества в область грозной и суровой действительности; и тот страх, который, засыпая, почувствовал я к моему тюремщику, к его решительным глазам, к его револьверу, робкое желание услышать его похвалу и вызвать, быть может, даже улыбку на его неподкупных устах — отдались в моей душе гармоничным звоном извечных и последних кандалов.